Виктор Медведчук рассказал об обмене удерживаемыми лицами, подробностях освобождения Надежды Савченко и необходимости реинтеграции Донбасc.
Виктор Медведчук, спецпредставитель по вопросам гуманитарного характера в рамках Трехсторонней контактной группы по мирному урегулированию ситуации в Донецкой и Луганской областях, – об обмене удерживаемыми лицами, подробностях освобождения Надежды Савченко и необходимости реинтеграции Донбасса.
– Виктор Владимирович, в конце декабря в интервью ТАСС вы заявили, что верите в реализацию Минских соглашений. Однако сегодня часто приходится слышать противоположное мнение: «Минск» себя исчерпал», «У Минских соглашений нет будущего».
– Да, противники Минских соглашений действительно есть – жесткие и непримиримые. Это представители «партии войны». К сожалению, их позиции в ВР очень сильны, и, отказываясь принимать нужные законы, они тормозят выполнение Минских соглашений. Думаю, большинство противников «Минска-2» только по оценкам так называемых экспертов знают о том, что именно предусматривает «Комплекс мер по выполнению Минских соглашений». Проанализируйте их высказывания. Спикеры «партии войны» и не скрывают, что заинтересованы в силовом решении конфликта, они предлагают ввести полную блокаду региона, они требуют воевать до победного конца. Не за людей – за территории! Для них Донбасс – всего лишь земля, они не думают о людях, которые там живут, а это более 3 миллионов наших сограждан; они не думают о том, как вернуть Донбасс в Украину. Политики, которые сегодня критикуют Минские соглашения и «нормандский формат», не способны предложить альтернативы Минским соглашениям. Ее попросту не существует!
– Действительно, и от радикалов, и от «Народного фронта» часто приходится слышать, что мирные переговоры неэффективны, а значит, в них нет смысла…
– Такие утверждения не только лживы, но и крайне опасны. И дело не только в том, что о необходимости мирных переговоров постоянно говорят лидеры «нормандской четверки», это позиция всего мирового сообщества. Мирные переговоры считают безальтернативными и поддерживают и в Брюсселе, и в Вашингтоне, и в Москве. Скажу больше: Минские соглашения утверждены резолюцией Совета Безопасности ООН, а это значит, что они получили статус международно-правового акта. Украина взяла на себя определенные обязательства и (простите за тавтологию) обязана их выполнить. Минские соглашения от 5.09.2014 и 12.02.2015 заключались в условиях, когда у Украины не было другой возможности остановить боевые действия на Донбассе. Это признает и бывший посол США в Украине Стивен Пайфер: «Сделка, которую после 15-часовых переговоров в Минске заключили канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Франсуа Олланд, президент России Владимир Путин и украинский лидер Петр Порошенко в феврале, скорее всего, была лучшим выходом для Киева. Вряд ли Порошенко в этих сложных условиях смог бы добиться большего».
– Но камнем преткновения стал порядок, очередность выполнения пунктов Минских соглашений: представители ОРДО и ОРЛО требуют сначала проведения выборов. Киев говорит: выборов не будет, пока не восстановим контроль над границей. Что должно быть реализовано в первую очередь?
– Я хочу еще раз обратить внимание на название этого документа – «Комплекс мер по выполнению Минских соглашений». Не порядок, не план… А именно «Комплекс мер…». Прекращение огня, отвод тяжелых вооружений (это ключевые, первоочередные задачи), обмен удерживаемыми лицами, восстановление социально-экономических связей с Донбассом, принятие законов об амнистии, особом статусе, выборах и утверждение изменений в Конституцию – все это пункты «Комплекса мер по выполнению Минских соглашений». И это обязанность украинской стороны, которая из-за позиции «партии войны» в парламенте эти законодательные акты не принимает. Но для того, чтобы выработать общую позицию, прийти к общему знаменателю, необходим диалог, поиск компромиссов, а вот этого как раз и нет. Тем более что восстановление полного контроля над границей, согласно «Комплексу мер по выполнению Минских соглашений», осуществляется после проведения конституционной реформы, а также принятия постоянного законодательства об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей.
– Что, по-вашему, мешает диалогу?
– Нежелание договариваться. Когда речь идет о дипломатическом решении конфликта, важно слушать и прислушиваться, а не диктовать условия. Я неоднократно сталкивался с тем, что участники переговорного процесса дают крайне резкие оценки своим оппонентам, позволяют себе обвинения, оскорбления уничижительные реплики и комментарии, называют оппонентов террористами, бандитами. Как вы думаете, возможен ли после этого конструктивный диалог? Разумеется, нет.
– Вы ведете переговоры об освобождении удерживаемых лиц не только с руководством ОРДО и ОРЛО, но и с руководством Российской Федерации. Как вы оцениваете результаты обменов в 2016 году и чего ждать в 2017-м?
– Что касается обмена удерживаемыми лицами с ОРДО и ОРЛО, это отражено в Минских соглашениях – по формуле «всех на всех».
– Но она не работает…
– На мой взгляд, эта формула является несовершенной, а многие популисты, говорящие о ней, просто не понимают, о чем идет речь, и тем самым оказывают медвежью услугу процессу обмена. Увы, и я неоднократно объяснял, почему это происходит. «Комплекс мер по выполнению Минских соглашений» предполагал введение в силу закона, запрещающего преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины. Этот закон должен был стать правовой основой для обмена удерживаемыми лицами по формуле «всех на всех». Суть проблемы в том, что удерживаемые украинской стороной лица в соответствии с действующим законодательством проходят по уголовным делам, в отношении них ведутся расследования, судебные разбирательства, многие уже осуждены и отбывают наказание. Чтобы дать разрешение на обмен таких лиц, нужно освободить их от уголовной ответственности или от отбывания наказания. А сделать это можно только в соответствии с вышеуказанным законом. Однако представители «партии войны» в ВР выступают категорически против его принятия. Поэтому вопрос, когда мы сможем провести обмен в формате «всех на всех», когда вернутся домой наши граждане, о чем постоянно спрашивают их родственники, уместно было бы задать нашим политикам. От их решения зависит возвращение наших граждан: военнослужащих, представителей добровольческих батальонов и гражданских лиц.
– Ведут ли переговоры с руководством России и руководством ОРДО и ОРЛО первый вице-спикер ВР Ирина Геращенко или представители СБУ, например Юрий Тандит, которые постоянно комментируют вопросы обмена?
– Нет, никто из перечисленных вами лиц таких переговоров не ведет.
– А об освобождении наших граждан в России?
– По просьбе президента Украины такие переговоры веду я.
– Обмены идут?
– Да, в прошлом году удалось вернуть 24 человека, которых удерживали на территории ОРДО и ОРЛО, а также 3 украинцев, которые были осуждены в РФ, то есть всего 27 человек. Власти Украины освободили 54 человека. Таким образом, всего домой, в семьи, к родным и близким вернулся 81 человек. Когда речь идет о жизни людей, об их здоровье, мы должны делать все возможное и невозможное. Хочу подчеркнуть: именно поэтому переговоры идут в постоянном режиме, а не только на заседаниях в Минске, но публично рассказывать о подготовке освобождения — своими руками сводить на нет возможность получения положительного результата. Надежда Савченко из каких-то своих побуждений содействия в освобождении украинцев опубликовала списки и предложила обмен. Последовал молниеносный ответ ОРДО и ОРЛО, что на такой обмен они не согласны. Вот характерный пример, подтверждающий, насколько разрушительно влияют на переговорный процесс публикации каких-либо материалов до достижения окончательных договоренностей.
– А что вы можете сказать по поводу списков, опубликованных Надеждой Савченко?
– Существует только один вариант списков — официальный, который используют представители Украины, и они никогда не публиковались. Это касается как тех переговоров, которые я веду в Москве, так и тех переговоров, которые я совместно с Ириной Геращенко веду в гуманитарной подгруппе в Минске с представителями ОРДЛО.
– Как вы относитесь к заявлению Тандита о том, что СБУ может взять на себя проведение переговоров по обмену? Кто принимает решение о проведение обменов? СБУ?
– Решение об обмене принимается на высшем государственном уровне, а СБУ сегодня выполняет функцию по сбору информации о лицах, которых разыскивают ОРДО и ОРЛО в Украине, а также по установлению лиц, которые, по данным Минобороны и МВД, удерживаются на неподконтрольной территории.
– Скажите, у вас есть точные цифры, сколько украинцев на данный момент удерживаются на территории ОРДО и ОРЛО?
– Украинская сторона продолжает разыскивать 109 человек, установлено точное местонахождение 55 из них. Согласно последним спискам, переданным нам, ОРДО разыскивает на территории Украины 494 человека, ОРЛО – 458, установлено местонахождение 598 из этих лиц. Мы делаем все, чтобы эти люди как можно скорее оказались дома. И тот факт, что, несмотря на отсутствие прогресса в деятельности других подгрупп, нам удается находить компромиссы и освобождать людей, является неоспоримым доказательством эффективности работы гуманитарной подгруппы в Минске.
– Вы говорите о переговорах, о компромиссах, но разве не в результате международного давления на Владимира Путина была освобождена Надежда Савченко?
– Нет. Могу с уверенностью сказать, что это было мотивированное решение Владимира Путина. Я непосредственно вел переговоры по освобождению Надежды Савченко, а поэтому как никто другой знаю, что ее помилование не раз и не два срывалось из-за пиар-истерии, развернутой как украинскими, так и зарубежными политиками, которые использовали эту тему исключительно как площадку для продвижения своих политических интересов. Поэтому о каком-то давлении говорить нет смысла – давление в подобных вопросах дает обратный результат, особенно когда речь идет о президенте Российской Федерации. Тем более что он рассказал о двух обстоятельствах, сделавших возможным принятие им решения об освобождении Савченко. Первое – возвращение в Россию двух граждан РФ, на тот момент осужденных украинским судом. И второе – просьба родственников погибших российских журналистов о помиловании Савченко.
– Гуманитарные вопросы, которыми вы занимаетесь, – это только освобождение удерживаемых лиц?
– В первую очередь! Но также и вопросы, связанные с защитой прав жителей неподконтрольных территорий. И я считаю своим гражданским долгом защищать их конституционные права – право на свободное перемещение, на получение пенсий и социальных выплат. Это моя принципиальная позиция. Я убежден: если мы хотим вернуть Донбасс, причем не только территории, но и (а это главное) людей, их доверие, то должны понять: блокады, угрозы, шантаж разделяют, а не объединяют. Отношение к жителям Донбасса на временно неподконтрольных территориях как к полноправным гражданам Украины, восстановление социальных и экономических связей – это то, без чего возвращение Донбасса в Украину и Украины на Донбасс невозможно.
АИФ
|
